Владимир Рамм: Покорность на подошвах сапог

[VladRamm]

«Нельзя унести родину на подошвах своих сапог»
Жорж Жак Дантон

Возможно, это надо было назвать «Меморандумом»... Возможно... �? какое-нибудь название присобачить идиотское... Скажем, «Почему я ушёл...». Да, нет, читатель! Кстати, только по-русски можно сказать: «Да, нет!», и недоумений не возникает... Какой у нас замечательный язык! Не правда ли, достопочтимые сэры?.. Так вот дело не во мне. Не над своими поступками я размышляю подолгу... опосля (это поговорка такая есть русская: «Всяк умён – кто сперва, а кто опосля»). Мои поступки, как правило, для меня естественны, как дыхание... Я не раздумываю над тем, в какой очерёдности передвигать ноги при ходьбе; но вряд ли ошибусь и сделаю два шага подряд одною ногою... Так и большинство поступков – на рефлекторном уровне... Но что именно привело к таким моим действиям... Внешняя ситуация... Поведение людей... �?х действия или бездействие... Поведение... Массовое поведение... Можно, я напомню Вам, что «массовое поведение» – объект моего неиссякаемого «научного» интереса (во всяком случае, последние 40 лет)?.. �?нтереса и любопытства... В попытках исследования массового поведения я и придумал когда-то «игры с континуумом игроков»... А слово «научного» взял я в кавычки за то, что статьи мои, касающиеся массового поведения последние годы не содержат формул (те, что содержат, – они о другом). Я их воспринимаю, как упражнения в публицистике – а публицистика уж точно не наука! Как, впрочем, и математика, по утверждению Р.Феймана (автора «Феймановских лекций по физике»)... Как и любовь, по его же утверждению, реабилитирующему математику: не наука, а как она прекрасна!..

Так что никаких размышлений типа: «правильно ли я поступил?» у меня нету. �? обсуждать, «прав ли Вова Р.?», мы с Вами не станем. Для меня интереснее вопрос, что я такое вдруг разглядел, что для меня вдруг стало непереносимым происходящее? Для меня интереснее именно происходящее в социуме, а не обсуждение моих поступков... Тем более, что вряд ли я изменю свои убеждения и рефлексы... На изменение рефлексов просто не хватит времени – мне и без того скоро 75 лет будет… Я, читатель, не закрываю для себя дороги в этот «клуб русскоязычных учёных штата Массачусетс»... Надо сказать, что пока я писал этот текст, политолог В.М.Литвин (работавший в СССР специалистом по Соединённым Штатам, а в Соединённых Штатах - специалистом по СССР и России), позвонил мне и попросил приехать, хотя бы для того, чтобы принять участие в обсуждении доклада, который он собирается прочесть «Россия сегодня и завтра»... �? я внял его просьбе и приехал, и выслушал этот доклад, и даже выступил, ибо доклад мне показался необыкновенно наивным. �? даже написал своё выступление на компьютере (для клубного информационного бюллетеня "�?нтеллект"). Оно у меня осталось в памяти компа и я покажу его Вам, читатель, тем более, что, полагаю, бюллютень не станет его печатать - ведь остальные отзывы были восторженными...

Слушая сообщение В.М.Литвина «Россия сегодня и завтра», я не мог отделаться от ощущения о некоторой наивности оценок ситуации со стороны автора. В нескольких словах:

«Холодная война» вовсе не прекратилась, несмотря на поражение в ней Советского Союза, о котором говорил ещё Р.Рейган. Антиамериканская риторика российских правителей, непрерывное бряцание оружием, поддержка террористических организаций, а вот сегодня ещё и обвинение Запада (и лично госсекретаря США) в подстрекательствах к массовым протестам против нечестных выборов. Какие ещё доказательства нужны?

Никакого «краха коммунизма» не произошло. Ориентация на государственный капитализм, который Ленин называл сущностью устройства экономики социализма («коммунизма»), с ориентацией на патерналистские отношения государства и подданных – всё это осталось.

Особенно наивным представляется утверждение о меценатстве многих видных миллиардеров (из списка «Forbes»), действующих в российской экономике. С именами почти всех из них (по данным западных и российских источников) связаны крупномасштабные хищения (скажем, ответственный за Сколково («надежду» российской «модернизации») гражданин Швейцарии (платящий, насколько я понимаю, именно в швейцарскую казну налоги с бизнесов) «российский патриот» В.Ваксельберг является фигурантом уголовного дела в Венгрии, в связи с тем, что он «обул» её правительство на несколько десятков млн. долларов; однако в несколько раз более крупные, злоупотребления его в отношении России – безнаказаны, хотя и общеизвестны). �?мена Ваксельберга, Тимченко, Якобишвили, Абрамовича и др. путинских друзей-меценатов – это не гордость, а позор Росии.

Поймите меня!.. Я не пытаюсь убедить Вас, читатель, или кого-нибудь другого, что этот клуб нехорош и люди в нём ужасны... Некоторые из них интересны, талантливы и являются интересными собеседниками... По отдельности. Я не пытаюсь убедить Вас, что тошнит меня от этого «коллектива учёных» вполне обоснованно. Я просто пытаюсь разобраться, почему тошнит... Как, если перейти от иносказательности к буквальности, что я такого съел, что вдруг мне так «поплохело»?..

Предупредил? Тогда в путь!.. Нет, минуточку!.. Ещё одно. Я говорю об этих людях «они», как бы от них изолируясь… Скажем, скажу: «они приехали в Америку», а я ведь тоже приехал!.. Но я хочу исключить себя из рассмотрения и быть «сторонним наблюдателем»… Вот почему… Если я пытаюсь, наблюдая, понять (даже не «изучить», а просто понять) закономерности поведения каких-нибудь животных… �? не обязательно мышей или кроликов… Это могут быть слоны, дельфины или крокодилы… У меня вполне могут с ними сложиться или оказаться личные отношения – скажем, кто-то спас мне жизнь, к кому-то из них я очень привязан и пр. Но это всё не имеет отношения к делу. Я не хочу, чтобы Вы отвлекались, читатель. Как хорошо сказал Марк Блок в "Апологии истории", рассказывая о взаимодействии разных наук, разных форм познания мира: "Суть научного метода, применяемого этими формами познания и оправданного их успехами, состоит в том, чтобы сознательно забыть о созерцателе и стремиться понять только созерцаемые объекты". Вот. Речь не обо мне (хотя и на первый, и на второй взгляды, я вовлечён во всё это). �? если я по ходу буду упоминать о себе, не обращайте внимания.

Мне представляется, то, о чём я собираюсь рассказывать имеет отношение к русскому социуму. �? вот здесь STOP! С этого места чуть подробнее... Вернее – не «с этого места», а в этом месте. Я говорю про русский социум, а не про российский!

В статье «Об аксиомах и аксиоматике (без приложения к математике)» (пост # 8) я ссылался на материал из Газеты.ру. Наблюдая за тем огромным разнообразием внутри русского этноса (среди тех, кто называет себя русскими), о котором рассказывает Википедия (пост # 3), эту неоднородность, эту связанную с географией изменчивость, можно было предположить... Но, как бы то ни было, публикация Газеты.ру вызвала бурное обсуждение (включающее, как водится, ругань и оскорбления в адрес портала, автора статьи в Газете.ру и учёных, получивших в результате исследования «возмутительные результаты»). Поэтому по прошествии нескольких дней Газета.ру вновь вернулась к обсуждавшейся проблеме и сообщила: В ответ на бурную дискуссию, которую вызвала публикация «Поскреби русского – найдёшь поляка», мы публикуем интервью с ведущим автором оригинальной статьи, сотрудником лаборатории популяционной генетики человека Медико-генетического научного центра РАМН Олегом Павловичем Балановским.

Квинтэссенцией этого интервью, озаглавленого: «Русский – это тот, кто считает себя русским», я бы назвал вывод, а лучше сказать: «подход», о котором говорит Олег Павлович:

«Понятие «чистокровный русский», вообще, не имеет смысла, так же как и чистокровный татарин, якут или чеченец. Каждый человек и на севере, и на юге Европейской России – «стопроцентный чистокровный русский» по той единственной причине, что он считает себя русским. Если же еще русский язык для него родной, то все вопросы и вовсе отпадают, кто бы ни были по национальности его родители или его отдаленные предки тысячу лет назад.

Русский – по определению не тот, все предки которого славяне (или все предки которого финно-угры, или все предки которого татары и так далее); русский – это тот, кто считает себя русским.

Это единственно возможный научный подход, в рамках которого национальность определяется не по родословной, не по генетике, а по самосознанию.»

Так вот я говорю о тех, кто считает себя русским. Не этничнось, а язык. Не прописка, а культура. Ну, разве что устраним из обсуждаемого множества тех, кто использует голову исключительно для того, чтоб в неё есть, да кричать из неё «патриотические» лозунги, через слово бия себя в грудь...

Мне сдаётся, что я разглядел одну интересную вещь про русских. Ну, по-правде сказать, это многие разглядывали: и Пушкин, и Чаадаев, и Щедрин, и де Кюстин...

Но у меня чуть-чуть особая ситуация, и мне мой «эксперимент» кажется чище... В чём и почему, поясню по ходу дела...

Давайте уж начнём, благословясь... А то я ещё так и не объяснил, о чём речь-то!

Сначала – они. Как уже сказано, они приехали в Америку... �? снова скажу: я не очень отделён от них; я такой же, как они (только хуже, как пояснял А.Галич). Но меня интересует не моё расхождение с этими людьми... Причём, как я полагаю, почти никто из них (а то и вовсе никто) расхождений не заметил... Меня интересует явление; и его-то я и тщусь разглядеть... Конечно, когда-то «квартирный вопрос их несколько испортил», но теперь уж всё, пожалуй, в порядке. Они – это «коллектив» Клуба учёных. Со второй стороны, я объясню, зачем мне тут кавычки. А с первой, – вот сюда-то я точно не отношусь! Я пытаюсь воспринимать себя (подходить к наблюдаемым проблемам и явлениям), как учёный, но членом «коллектива» не являюсь определённо! �? не хочу являться, ибо для меня организационные человеческие структуры типа «коллектива» глубоко несимпатичны. �? я, в силу многих причин, могу себе позволить не быть членом какого бы то ни было коллектива. Питерский социолог Андрей Николаевич Алексеев назвал мою статью «В сторону от партий» гимном антиколлективизма. �? я признателен за такую «дефиницию»... �?так, они – коллектив... «Коллектив учёных»! А я (по собственной воле!) вне этого коллектива. �?, по-правде сказать, полагаю словосочетание «коллектив учёных» оксюмороном. �?, знаете ли... Я не отвлекаюсь в сторону, когда говорю о своей нелюбви к коллективу. Наверное, эта нелюбовь и есть главная причина моего неприятия происходящего.

Он. Президент. Председатель. Создатель и Основатель... Создатель «Клуба учёных» и основатель его печатных изданий... Необыкновенно заслуженный человек!.. Воображение отказывает!.. Назвать его «старым маразматиком» было бы неверно! Не такой уж он и старый! Ему всего-то 92 года!.. Люди живут порой гораздо дольше!.. Вот Мафусаил, к примеру... прожил 969, причём, сына своего Ламеха зачал, говорят, в 187 лет. А Авраам, помните?.. Был первым из трёх Библейских патриархов эпохи после эмигра... ээ-э... после Потопа. Согласно книге Бытия, первый еврей и родоначальник всего еврейского народа. Умер, хотя и сравнительно (с Мафусаилом) молодым – в возрасте всего-то 175 лет; но, говорят, в глубокой старости, от последней жены ещё массу детей нарожал, что стали родоначальниками разных арабских племён, чем и объясняется значение имени Авраама, как «отца множества племён»... Так что он-то, Президент и Председатель ещё в самом соку! Правда, вспоминает порой о своей совсем ранней молодости... �? сокрушается бывало: «Ах, где моя молодость?! Где мои 80 лет!!» Он профессор и доктор наук. �?сторических. В области марксизма-ленинизма.... В своё время и кафедрой соответствующей заведовал. Привык к тому, что его слова идут на вес золота: он открывает рот и всё затихает, а его мнение – это и есть истина... Бывает...

Как он в Америку попал, недоумеваете?.. Ну, лет 18-20 назад уже «ленинской идеологии» не так уж и боялись... А потом... Дети, внуки... Как-то смог!.. А я как?.. Я же больше 28 лет был в КПСС, да ещё идеологией занимался и как лектор ОК КПСС перед людьми, случалось, выступал... Только и отбрехался тем, что РК и ОК КПСС против меня дело уголовное сфабриковали (сначала против одной из моих дочерей, а потом против меня) за то, что меня люди пытались в ВС СССР выдвинуть... Сейчас-то, небось, убили б (или хоть в лагерь закрыли надолго), и ни в какую Америку я бы не попал; а тогда, в 90-х повезло! �? эмигрировать, и иммигрировать!.. Ну, ладно! Речь не обо мне, да и не о нём, если по-существу-то...

В 1962-м меня в армии должны были принимать из кандидатов в члены партии (КПСС. Не сомневайтесь!). Сначала на парткоме, в порядке подготовки к собранию обсуждают, с приглашением командира батареи (ну, роты, если по-простому). А командир у нас был не простой. Его к нам прислали после повышения. Он уже был раньше капитаном, но его разжаловали до лейтенантов – у него солдат в карауле застрелился (наверное, от большой любви к нему, а может, и ко всем молодым солдатам, старослужащих и, вообще, армейских начальников). �? вот он снова дослужился до капитана, и его прислали командовать нашей батареей. А я там случился к этому времени секретарём комсомола. �?нтересное у нас с ним «сотрудничество» получилось... Так вот пригласили его на партком и попросили рассказать обо мне. Я при этом не был, но три члена парткома: два капитана и майор (в розницу, не сговариваясь; каждый не зная о двух других) – разыскали меня (ефрейтора), чтобы пересказать слова моего капитана. Я искренне полагаю его отрицательный отзыв обо мне самой высокой и самой лестной для себя характеристикой, которую я когда-либо получал в этой жизни. «Рекомендующие сказали про ефрейтора Рамма правильно – заявил мой капитан. – инициативный, знающий, у личного состава пользуется уважением и авторитетом. Но в нём нет самого главного, без чего его ни в коем случае нельзя принимать в партию! В нём нет чувства воинской подчинённости, и поэтому батарея не идёт за командиром – она идёт за Раммом!»... Тогда на парткоме над ним посмеялись, кто-то даже покрутил пальцем у виска (есть такой межнациональный жест), в партию меня тогда приняли. Я даже окончил свою срочную службу, хотя и ефрейтором, но в капитанской должности зам.нач.Политотдела полка. Сегодня, через почти полвека к чувству гордости этой негативной оценкой и мысли о том, что искренний идиот может порой высказывать интересные соображения, прибавилась у меня и идея о его глубокой правоте! КПСС при всём своём разложении, деградации и формальности до самого конца пыжилась остаться «партией нового типа» и чувство воинской подчинённости воспринималось в ней, как нечто абсолютно необходимое. �? именно я (капитан был прав!) был для неё инородным телом. Я, а вовсе не он, злобный идиот. Нет у меня чувства воинской подчинённости. Как в армии 50 лет назад не было, так теперь-то и подавно! �? не будет. Не собираюсь я таковым обзаводиться... �? значит функционировать в структуре, возглавляемой этим доктором марксистско-ленинских наук мне не надо. Нечего мне там делать. Неуместен я в этом дружном коллективе. Но... Снова речь не обо мне, да и не о нём. Речь о дружном коллективе.

Когда состоялась лекция-доклад «О лженауке» (не очень удачная, на несколько «старинном» уровне; лет 50 назад она, возможно, была бы в самый раз), я выступил было и сказал, что, по моему убеждению, не только генетика с кибернетикой до конца 60-х являлись лженаукой, а алхимия с астрологией и нумерологией и по-сейчас являются таковой, но лженаукой является и «марксизм-ленинизм». �? я даже написал статью «Миф об идеологии», посвящённую, в основном, разъяснению этой моей позиции (сейчас не буду пересказывать!). Почему они лишь смеялись, когда я рассказывал, что по мнению многих философов (начиная с Маркса), идеология – это система вранья? �?ли хихикали, когда высмеивал словосочетание «марксизм-ленинизм»? Я считаю это словосочетание оксюмороном, опираясь при этом на то, что послереволюционный Ленин (а раньше-то, до революции, кто ж его изучал ради сдачи экзаменов?) начал с отрицания и выбрасывания на помойку «Капитала» и обеспечил (под сопровождаемые расстрелами крики о «ликвидации частной собственности») в стране сверхмонополизацию, о гибельности коей для экономики сам же и писал не далее как в 1916 году в «�?мпериализме, как высшей стадии...»

Я отвлекусь на мгновение и займусь самоцитированием – перескажу свои соображения о Гюставе Лебоне («Психология народов и масс», 1899 год), Карле Марксе («Капитал», написанный несколько ранее) и Владимире Ленине, положившем на всё это ученье Маркса с прибором, но пользовавшегося его именем (как Сталин позже именем самого Ленина), но познакомившимся, судя по всему, как Сталин и Гитлер, с лебоновскими выкладками, чтобы научиться управлять толпой. �?так:

Хочу обратить Ваше внимание, читатель, на тот незамысловатый факт, что Лебон, осуществлявший свои исследования через несколько десятилетий после Маркса (я имею в виду "Капитал"), уже мог заметить (и заметил!) кое-какие более тонкие вещи, чем те характеристики взаимоотношений между трудом и капиталом, которые анализировал Маркс... Тут замечу, что я ни к чему не призываю Вас, читатель... Я только скажу о том, что мне интересна и для меня значима эта работа Маркса (я не говорю о "Манифесте" или теории социализма) по трём причинам: во-первых, потому, что стремление сокрушить идеи, пропагандируемые "Капиталом", послужили отправной точкой для раскручивания идей, позднее названных "нацизмом" (и, значит для меня отрицание марксизма (опять же я имею в виду только "Капитал"!) практически эквивалентно легитимизации нацизма, как "конструктивной идеи"). Во-вторых, т.н., "ленинизм" (набор лозунгов и практических рекомендаций по государственному строительству и пр.) с самого начала (или даже до начала, если под началом понимать 1903 год, образование фракции "большевиков") отрицал фундаментальные идеи, на которых строился "Капитал": прежде всего - идею товарности производства (отрицал, несмотря на то, что эта работа кропотливо изучалась и конспектировалась всеми, кто хотел получить высшее образование, и многими из тех, кто даже и не хотел. Заучивалась, как какая-нибудь молитва на незнакомой латыни). �? само словосочетание "марксим-ленинизм" мне представляется бессмысленным, ибо Ленин фактически отрицал Маркса ещё в 1902 году (я имею в виду "бесценную" ленинскую работу "Что делать?"; там раскрываются "плодотворные идеи" взаимоотношений "самой передовой в мире партии" с населением-быдлом... �?деи, которые позже были переоткрыты, озвучены и весьма эффективно использованы товарищем Гитлером, да и сейчас используются правящей в России партией и её славным лидером, руководящим ею со стороны). �?, наконец, в-третьих. "Капитал" изучают в университетах на экономических специальностях... Не для того, чтобы проникнуться или пропитаться социал-демократическими идеями, а чтобы понять устройство мира, в основе которого лежит товарное производство... �?зучают, разумеется не только Маркса, тем более после него написано множество интереснейших и умнейших работ! Но Маркс продолжает оставаться актуальным. По всему поэтому для меня популярная идея "я Маркса не читал, но я..." мягко говоря, несимпатична... Но хватит об этом. Лебон, наблюдающий во взаимоотношениях труда и капитала то, чего не заметил Маркс, мне просто-напросто интересен...

Вернёмся. Так, почему они смеялись? Наподобие того, как, к удивлению Гоголя, первые зрители над его комедией «Ревизор»... Почему никому не пришло в голову попытаться защитить честь своего «вождя»? Ведь я же явно покушался на её поругание!.. �?ли они не воспринимают его, как вождя? �?ли хотя бы как руководителя своего коллектива?.. Тогда на чём держится весь этот его «авторитет» и «пиетет», с коим к нему прислушиваются?..

Был у меня в биографии любопытный период. Начался этот период с того момента, когда обком (ОК КПСС) тот самый обком, что до того посылал меня в пригородные райкомы или на крупные предприятия для разговора с активом в качестве своего лектора («лектора ОК КПСС») с установочными лекциями, внезапно (увидав меня по телевизору и на видео, записываемых госбезопасностью на клубе «Перестройка») обнаружил, что я принадлежу к «группе экстремистски настроенных демократов, пытающихся прорваться в Верховный Совет» (так говорилось на инструктивных совещаниях проводимых райкомами) и «в своих лекциях незаметно протаскиваю мысль, что у нас всё плохо» (так говорилось в циркулярном письме, разосланном по организациям общества «Знание». Словом «незаметно» я до сих пор дорожу.

А закончился период этот ещё до того, как было сфабриковано уголовное дело против меня; он закончился на несколько месяцев раньше, когда этот самый ОК начал курировать сфабрикованное дело против моей дочери.

�? вот в этот-то недолгий период один весьма закрытый институт (радио и телевидения) пригласил меня выступить перед ними с лекцией... Конец 80-х. Обком ещё функционировал, но боялись его уже меньше... В общем, как-то они решились... Не для всего института, а для какого-то подразделения. Не важно, о чём была моя лекция... Что-нибудь, связанное с демократией, с текущим положением в стране... Дело не в этом. Дело в том, что в какой-то момент я сказал своим слушателям: «Вы знаете, дорогие друзья, один хороший современный поэт (по-моему, очень талантливый) написал по этому поводу такие стихи:

Свободы сеятель пустынный,
Я вышел рано, до звезды;
Рукою чистой и безвинной
В порабощенные бразды
Бросал живительное семя —
Но потерял я только время,
Благие мысли и труды...

Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
�?х должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич.

Когда лекция моя закончилась, большинство слушателей под бдительным взглядом компетентных представителей расходились, не глядя (во избежание) в мою сторону. Остались лишь организаторы, да двое, оглядываясь на этих компетентных, подошли с вопросом, который и задали на всякий случай шопотом: «А кто этот поэт, о котором Вы говорили? Где его ещё что-нибудь можно почитать?» - «Пушкин, - ответил я, не делая попыток перейти на шопот, - Александр Сергеич. Да Вы, наверное, слышали о нём...»

Так вот. Дисциплина. Это – один из главнейших столпов, на которых зиждется... именно, не «стоит», а «зиждется» коллектив. Науке, по моему глубокому убеждению, дисциплина: послушание, соблюдение церемониала, почтение к субординации и т.п. прелести противопоказаны. Доказательств приводить не буду; напомню только о Дмитрии �?вановиче Менделееве, что протестами и прямой руганью на взлётном поле добился того, что полицмейстера города (живое воплощение дисциплины и порядка!) высадили из корзины готового взмыть в небеса первого воздушного шара, чтобы освободить место для него, учёного (недавно наткнулся на барельеф Дмитрия �?вановича в MIT, одном из лучших университетов мира). Почему я заговорил о науке и дисциплине? Редактор «�?нтеллекта», периодического журнала клуба учёных (обладающая компьютером (и электронным адресом), но с неработающем почему-то последние месяцы... или годы?.. интернетом) попросила меня как-то написать статью с условным названием «О будущем клуба учёных». Я написал; она есть на форуме (в моей колонке). Попытался рассказать о том, какие проблемы в работе клуба представляются мне неотложными, что необходимо срочно перестроить, чтобы отставать от современности не на сто лет, а хотя бы на пятьдесят... Просто так на заседаниях клуба поднять подобные вопросы не получается – не вписываются они в повестку дня... Преслал ей. Сказал, где вывесил. Другим нескольким членам клуба сказал при случае. Никто ничего обсуждать не стал. Даже говорить мне, что я выскочка, лезущий вперёд всезнающего «батьки»... Нет. Ничего. Даже без кругов по воде... Зато, когда я встал на заседании и, чтобы полуминутной репликой уточнить неправильно понятые мои слова в выступлении, на которое истратил отведённые 5 минут (о некомпетентном использовании статистики в современных отнюдь недешёвых, но очень важных медицинских исследованиях), вождь начал свой крайне важный спич о необходимости соблюдения мною дисциплины, без которой наше собрание превратится... А я было предложил ему попытаться поставить меня в угол. Это сочетание двух направлений деятельности – игнорирование любых соображений по существу дела (работы «клуба учёных») с поражающей воображение серьёзностью при обсуждении вопросов дисциплины взрослых добровольно собравшихся людей... Это, по-видимому, оказалось для меня последней каплей.

[VladRamm]

Здесь, в Америке, среди людей, чей статус в их добровольном объединении (в клуб) зависит не от должности (места в тарифной сетке), не от подписанного контракта, не от доверия (которым удостаивает треугольник, партком и 1-й отдел), не от каких-либо ожидаемых преференций... Только от добровольного согласия, когда нет даже невнятной необходимости угождать кому бы то ни было... это стремление ставить дисциплину превыше всего (главное: превыше дела), согласие на такую упорядоченность приоритетов – это покорность.

Когда-то фонвизинский Сергей Сергеич Скалозуб говаривал:

�?збавь. Ученостью меня не обморочишь;
Скликай других, а если хочешь,
Я князь-Григорию и вам
Фельдфебеля в Волтеры дам,
Он в три шеренги вас построит,
А пикнете, так мигом успокоит.

Я полагаю это, скалозубовское отношение к науке и учёным - никуда не исчезнувшей особенностью русского социума. Не в крошечном иммигрантском «русскоязычном» кружке. Ради только этого не стоило бы садиться за клавиатуру. Нет, я думаю, что так работает и российская Академия Наук, и нынешняя организация всей российской науки, где размышляющие люди не в чести, а в чести покорные, голосующие «за» выполнение всех желаний начальства, которые только прочтут в начальственных глазах... Но там, в российской Академии примешиваются разные зависимости: финансирование института, выдвижение на звание или директорскую должность, гранты, наконец, угрозы (если не самому учёному, не согласному со всеобщим восторгом, то детям, внукам, жёнам, etc.) и т.п. Можно приводить в пример сколковскую афёру, а можно и не приводить... Триллионы по-любому будут растрачены... А здесь ничего этого нету – ни денег, ни угроз. Покорность в чистом, незамутнённом виде, не обусловленная ничем, кроме ментальности. Что я имею в виду?

Да вот, из щедринской сказки «Вяленая вобла», самой моей любимой из его сказок:

Забралась вяленая вобла в ряды «излюбленных» — и тут службу сослужила. Поначалу излюбленные довольно-таки гордо себя новели: «Мы-ста, да вы-ста... повергнуть наши умные мысли к стопам!» Только и слов. А воблушка сидит себе скромненько в углу и думает про себя: «Моя речь еще впереди». �? действительно: раз повергли, в другой — повергли, в третий — опять было повергнуть собрались, да концов с концами свести не могут. Один кричит: «Мало!», другой перекрикивает: «Много!», а третий прямо бунт объявляет: «Едем, братцы, прямо...» — так вас и пустили! Вот тут-то воблушка и оказала себя. Выждала минутку, когда у всех в горле пересохло, и говорит: «Повергать, говорит, мы тогда можем коли нас спрашивают, а ежели нас не спрашивают, то должны мы сидеть смирно и получать присвоенное содержание». — «Как так? почему?» — «А потому, говорит, что так исстари заведено: коли спрашивают — повергай! а не спрашивают — сиди и памятуй, что выше лба уши не растут!» �? вдруг от этих простых воблушкиных слов у всех словно пелена с глаз упала. �? стали излюбленные люди хвалить воблушку и дивиться ее уму-разуму.
— Откуда у тебя такая ума палата взялась? — обступили ее со всех сторон, — ведь кабы не ты, мы, наверное бы, с Макаром, телят не гоняющим, познакомились!

А воблушка скромно радовалась своему подвигу и объясняла:
— Оттого я так умна, что своевременно меня провялили. С тех пор меня точно свет осиял: ни лишних чувств, ни лишних мыслей, ни лишней совести — ничего во мне нет. Об одном всечасно и себе, и другим твержу: не растут уши выше лба! не растут!

— Правильно! — согласились излюбленные люди и тут же раз навсегда постановили: — Коли спрашивают — повергать! а не спрашивают — сидеть и получать присвоенное содержание...

Каковое правило соблюдается и доныне.

Вот и я про это. Доныне соблюдается правило. Конечно, это не только для России справедливо. Это вообще присуще человеческой природе. Вот Ральф Уолдо Эмерсон писал в замечательном эссе «Доверие к себе»:

«кто жаждет стать человеком, должен обладать самостоятельностью духа», что «повсюду общество состоит в заговоре, направленном против мужества людей, входящих в него. Общество - это акционерная компания, где держатели акций, чтобы надежнее обеспечить кусок хлеба каждому пайщику, согласились пожертвовать для этого свободой и культурой - и собственной, и тех, ради кого они стараются. Несамостоятельность духа - здесь добродетель, на которую самый большой спрос, а доверие к себе - предмет отвращения. Общество не любит правды и творчества; оно предпочитает им ничего не значащие слова и условности».

А уж Эмерсона в русской ментальности никак не обвинишь!
Но в русской-то галактике, в галактике русского языка (события в коей и трогают мою душу больше и больнее всего) это вечная и постоянно тревожная проблема. Проблема «дисциплинирования», приведения к «общему знаменателю» людей, отклоняющихся... дерзающих отклоняться от заданных стандартов... Не «инакомыслящие», а просто «думающие самостоятельно». Хотя думать самостоятельно – это по-моему, тавтология – если не самостоятельно, то этот процесс стóило бы называть иначе. Пушкин, думаю, полагал эту проблему самой главной, когда писал свой роман в стихах. Это, а не приключения Оли с Володей, и даже не Тани с Женей, считал он самым существенным и посвятил этому несколько строф в восьмой главе своего романа (строф, кстати, оказавшихся ненужными автору великой оперы, написанной по мотивам этого романа):

Но это кто в толпе избранной
Стоит безмолвный и туманный?
Для всех он кажется чужим.
Мелькают лица перед ним
Как ряд докучных привидений.
Что, сплин иль страждущая спесь
В его лице? Зачем он здесь?
Кто он таков? Ужель Евгений?
Ужели он?.. Так, точно он.
— Давно ли к нам он занесен?

VIII

Все тот же ль он иль усмирился?
�?ль корчит также чудака?
Скажите: чем он возвратился?
Что нам представит он пока?
Чем ныне явится? Мельмотом,
Космополитом, патриотом,
Гарольдом, квакером, ханжой,
�?ль маской щегольнет иной,
�?ль просто будет добрый малый,
Как вы да я, как целый свет?
По крайней мере мой совет:
Отстать от моды обветшалой.
Довольно он морочил свет...
— Знаком он вам? — �? да и нет.

IX

— Зачем же так неблагосклонно
Вы отзываетесь о нем?
За то ль, что мы неугомонно
Хлопочем, судим обо всем,
Что пылких душ неосторожность
Самолюбивую ничтожность
�?ль оскорбляет, иль смешит,
Что ум, любя простор, теснит,
Что слишком часто разговоры
Принять мы рады за дела,
Что глупость ветрена и зла,
Что важным людям важны вздоры
�? что посредственность одна
Нам по плечу и не странна?

X

Блажен, кто смолоду был молод,
Блажен, кто вовремя созрел,
Кто постепенно жизни холод
С летами вытерпеть умел;
Кто странным снам не предавался,
Кто черни светской не чуждался,
Кто в двадцать лет был франт иль хват,
А в тридцать выгодно женат;
Кто в пятьдесят освободился
От частных и других долгов,
Кто славы, денег и чинов
Спокойно в очередь добился,
О ком твердили целый век:
N. N. прекрасный человек.

XI

Но грустно думать, что напрасно
Была нам молодость дана,
Что изменяли ей всечасно,
Что обманула нас она;
Что наши лучшие желанья,
Что наши свежие мечтанья
�?стлели быстрой чередой,
Как листья осенью гнилой.
Несносно видеть пред собою
Одних обедов длинный ряд,
Глядеть на жизнь, как на обряд,
�? вслед за чинною толпою
�?дти, не разделяя с ней
Ни общих мнений, ни страстей.

«Нельзя унести родину на подошвах своих сапог…» сказал Жорж Жак Дантон. �? эти слова колокольным звоном гремят на всех языках. Родину унести нельзя. А покорность... Покорность – пожалуйста!

[VladRamm]

Пару недель назад я отправил электронное письмо двум членам руководства клубом: редактору клубного информационного бюллютеня «�?нтеллект» и вице-президенту клуба. Назову их: ***на и *****ич. Письмо такое:

Уважаемые ***на и *****ич! Посылаю вам своё сочинение, суть которого прошу донести до членов клуба и подвергнуть обсуждению. Не обязательно текст. Суть... Ну, и дать мне знать о результатах (если они не будут заметны без уведомлений)

Таки меморандум

Недавно я написал и вывесил в интернете (в своей авторской колонке на портале «Демократического сетевого сообщества», коего имею честь быть совладельцем) статью «Покорность на подошвах сапог» (желающие могут ознакомиться: http://demset.org/f/showthread.php?t=2602). Статья касается моей попытки разобраться, почему атмосфера в клубе учёных (Массачусетском клубе рускоязычных учёных) стала для меня нетерпимой. Клуб превратился в «благоухающее» болото, в собрание, где торжествуют антидемократические порядки, неприкасаемое «начальство» и его «непререкаемые» указания. Я всерьёз думал о том, что более в такой атмосфере находиться не способен. Но по длительном размышлении сообразил, что уйти, сдаться на милость тех, кого я не уважаю, - это унизительно для меня. Я не позволял себе такого в ни в СССР, ни в России. Я мужчина. �? возраст не может служить для меня оправданием трусости или нерешительности. Просто так избавиться от меня «болоту» не удастся.

Клуб работает не «плохо», он работает безобразно! Но донести какую-либо критику до организаторов его работы фактически оказывается невозможным. Всё оканчивается требованием соблюдать регламент или молчанием или, в лучшем случае, дружеским «похлопыванием по плечу». В преддверии юбилея ко мне обратилась редактор клубного бюллютеня «�?нтеллект» с просьбой написать статью «о будущем клуба». Я и написал. На её вопрос, нет ли там, паче чаяния, критики, ответил: «Отнюдь! Там одна только критика и есть!» Это моё твёрдое убеждение – в своё время написанной по заказу журнала «ЭКО» СО АНСССР к 70-му юбилею революции статье я предпослал эпиграф из Ленина: «Лучший способ праздновать юбилеи – это сосредоточить внимание на нерешённых задачах!». С гордостью вспоминаю, что статья эта (где не было никаких восторгов!) была признана читателями журнала лучшей статьёй года. От включения заказанной мне и написанной статьи в юбилейный сборник редакция «�?нтеллекта» отказалась, но это не обидело меня – я разместил статью «О будущем клуба учёных и не только» в своей авторской колонке (желающие могут ознакомиться и с нею: http://demset.org/f/showthread.php?t=1618); у этой статьи пока не так много просмотров – всего несколько сот, но всё же во много раз больше тиража юбилейного сборника.

Хотя я и был более 28 лет членом КПСС, всю жизнь занимался (да и сейчас занимаюсь, будучи модератором раздела «Золотой фонд общественно-политической публицистики» на портале «Демократического сетевого сообщества / сообщества свободных людей») идеологической работой, а на рубеже 70-80-х выступал даже в качестве лектора Ленинградского ОК КПСС (в райкомах и на крупных предприятиях), я совершенно искренне считаю дисциплину, носящую гордое имя «марксизм-ленинизм», лженаукой (как алхимию, астрологию, нумерологию и т.п.). Подробно писал чуть более двух лет назад об этом в статье «Миф об идеологии» (даже и её можно прочесть: http://demset.org/f/showthread.php?t=585). Но!.. Как бы я не относился к «марксистско-ленинским» идеям, к идеям «коммунизма» и «социализма»... Я-то полагаю, что социализма не существует даже в теории – и написал об этом в прошлом году в первой части статьи «Счастливые треугольники или делаемое дело» (http://demset.org/f/showthread.php?t=2297). Но это неважно. Среди известных деятелей (разделяющих убеждения и опирающихся на доктрины, что я полагаю ложными), были люди, что считали служение этим идеям делом своей жизни, делом более важным, чем их жизнь, чем они сами. В книге эссе Захара Прилепина (лауреата «Национального бестселлера») «Terra Tartarara (Это касается лично меня)» в 4-х страничном эссе «Фидель – это поэзия» есть такие слова:

Это касается лично меня, повторю я следом за З.Прилепиным название его книги. Это касается, уверен, всех членов клуба учёных, во всяком случае тех, что всё ещё хотят воспринимать себя как учёных...

Президентом (не «почётным президентом», а вполне себе действующим: принимающим решения и отдающим распоряжения), председателем учёного совета и вообще всего, имеющего отношение к чему бы то ни было, «руководящей и направляющей силой» является человек, обладающий тремя несомнеными достоинствами:
а) он находился у истоков (и создавал клуб 15 лет назад),
б) он родился в 1919 году (упражнения в вычитании оставляю читателям),
с) он – доктор исторических наук и в СССР заведовал кафедрой марксизма.

Он самый старший из тех, кто приходит на клубные заседания, но вряд ли самый здоровый. Руководство клуба (на 100 человек списочного состава приходится более тридцати состава руководящего!) не видит и не слышит членов клуба просто потому, что глава давно уже не слышит и не видит ничего просто по состоянию здоровья. �? не очень понимает происходящее – по той же причине. Однако считается, что в отличие от Фиделя Кастро, он может принять на себя и нести «ответственность, требующую мобильности и полной самоотдачи, которых он лишён по физическим причинам»... Конечно, можно попытаться исходить из того, что, мол, руководство первым в полушарии государством, отрицающим (пытающимся отрицать) капитализм, – это более простое дело, чем руководство клубом русскоязычных учёных, и республика Куба – ладно, а клуб может существовать только пока и поскольку им руководит нынешний «вождь». �?ли наоборот: руководство клубом настолько пустяковое дело, что им может руководить и вести его «от победы к победе» кто-угодно в любом состоянии (но зачем тогда столько руководящих персон? Разве недостаточно одного вождя?)

Мне сложившаяся ситуация представляется унизительной. Но... Я не призываю нынешнего руководителя ни к совести (Фидель говорил, что предал бы свою совесть, если бы думал не о будущем своего детища, а лишь о своём тщеславии)... Ни к совести, ни к благоразумию, ни к заслуженному отдыху, ни вообще к чему бы то ни было...

Его нежелание (или неспособность?) подражать Фиделю Кастро не должно, я убеждён в этом, блокировать работу клуба. Я призываю участников клуба учёных подумать о собственном достоинстве.

Владимир Рамм

***на и *****ич ! Если у вас есть сомнения, что я вывешу этот текст в своей авторской колонке (http://demset.org/f/forumdisplay.php?f=19), то прошу вас: оставьте эти сомнения. Я не Я.Н.Басин, чтобы ставить ультиматумы. О том, что происходит со мною и о том, что заставляет меня размышлять над происходящим вокруг меня, я не прекращу писать безусловно. Вместе с тем мне хотелось бы не вводить вас в заблуждение относительно своих дальнейших шагов.

Когда я работал в России в крупном объединении, то однажды пришёл в партком советоваться: вот, говорю, текст сочинил «Как мы помогаем разваливать отечественную экономику». Как вы думаете, товарищи, что с ним делать, с этим материалом? Может, на партсобрании обсудить? �?ли на общем? А, может, на парткоме? �?ли в многотиражку написать в нашу? �?ли, вообще, никому это в объединении не интересно – в какой-нибудь толстый журнал направлять самостоятельно, а вы к этому отношения иметь не хотите?.. Вы скажите! Я непременно прислушаюсь к вашему совету... �?, знаете, выход нашёлся... Меня услышали.

***на и *****ич! Мне интересны ваши соображения и намерения. (***на, заметьте, я не зря упомянул, что статья моя о будущем клуба имеет больше читателей, чем имела бы, попав в сборник). У меня нет никаких обид: Вы делаете свои ходы – я свои. Заметили ли Вы, что в тексте я не назвал ни одной клубной фамилии? �? имени, конечно, тоже. Если ничего не будет происходить в клубе, то, я, разумеется, продолжу рассказывать историю о покорности, но уже поневоле буду упоминать о том, кто в клубе учёных «глава» и кому я направил-таки свой меморандум... Кроме того я направлю этот текст тем членам клуба, у которых есть электронная почта. Если снова ничего не произойдёт, я направлю всё это уже всем членам клуба с помощью почты обыкновенной. Если и после этого ничего не случится, уже вывешу в своей колонке полный перечень адресатов, по которым отправил письма и попытаюсь поразмышлять, почему каждый из них промолчал. Это интересная тема, и я уверен, что смогу написать об этом интересно.

Уважаемые ***на и *****ич! Я отдаю себе отчёт в том, что это будет «позорящее сочинение», как Пушкин говорил, но уверен, что смогу сделать его юридически безупречным. Поймите, я ни против кого не борюсь. �? даже не нервничаю, как некоторые думают. Я намерен отстаивать собственное достоинство и не позволять себя унижать. �? гласность (вместе со свободой слова) - это моё оружие и моя защита («щит и меч», что называется)

�?скренне Ваш

Владимир Рамм 26 января 2011

�? теперь, уважаемый читатель, я по прошествии двух недель всё ещё продолжаю ожидать ответа... Любопытный сюжет получается...

PS: На фотографии я моложе, чем сейчас, но зато, возможно, менее наивен...

[VladRamm]

Дорогой читатель! В клубе учёных (русско-язычных учёных Массачусетса) произошло преинтереснейшее событие, непосредственно связанное с помещённым выше "Меморандумом". Я начал писать о нём в теме "Съедобны ли пироги?". �?бо оно непосредственно касается поднятого тут разговора. Моих попыток побудить этих людей хотя бы при мне вести себя пристойно. Не для того, чтобы их изменить... Это мне, думаю, не по-зубам. Просто "уважать себя заставить", не дожидаясь попадания на смертное ложе.

Попытался Вас, читатель заинтриговать... Событие это -

обсуждение моего персонального дела!


Далее смотрите тему: "Выбор имени для клуба"